– Хоть долго я воевал, да молодую жену достал! А вы, братцы, садитесь-ка на печи да гложите кирпичи!

На том пиру и я был, мёд-вино пил, по усам текло, да в рот не попало; тут меня угощали: отняли лоханку от быка да налили молока; потом дали калача, в ту ж лоханку помоча. Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я надел колпак, стали в шею толкать!

Емеля-дурак

В некоторой было деревне: жил мужик, и у него было три сына, два было умных, а третий дурак, которого звали Емельяном. И как жил их отец долгое время, то и пришёл в глубокую старость, призвал к себе сыновьёв и говорил им:

– Любезные дети! Я чувствую, что вам со мною недолго жить; оставляю вам дом и скотину, которые вы разделите на части ровно; также оставляю вам денег на каждого по сто рублёв.

После того вскоре отец их умер, и дети, похороня его честно, жили благополучно. Потом вздумали Емельяновы братья ехать в город торговать на те триста рублёв, которые им отказаны были их отцом, и говорили они дураку Емельяну:

– Послушай, дурак, мы поедем в город, возьмём с собой и твои сто рублёв, а когда выторгуем, то барыш пополам, и купим тебе красный кафтан, красную шапку и красные сапоги. А ты останься дома; ежели что тебя заставят сделать наши жены, а твои невестки (ибо они были женаты), то ты сделай.

Дурак, желая получить обещанные красный кафтан, красную шапку и красные сапоги, отвечал братьям, что он будет делать всё, что́ его заставят. После того братья его поехали в город, а дурак остался дома и жил с своими невестками.

Валерий Курдюмов. Емеля-дурак

Потом спустя несколько времени в один день, когда было зимнее время и был жестокий мороз, тогда говорили ему невестки, чтоб он сходил за водою. Но дурак, лежа на печи, сказал:

– Да, а вы-то что?

Невестки закричали на него:

– Как, дурак, мы-то что? Ведь ты видишь, какой мороз, что и мужчине в пору идти!

Но он говорил:

– Я ленюсь!

Невестки опять на него закричали:

– Как, ты ленишься? Ведь ты захочешь же есть, а когда не будет воды, то сварить ничего нельзя.

Притом сказали:

– Добро ж, мы скажем своим мужьям, когда они приедут, что хотя и купят они красный кафтан и всё, но чтоб тебе ничего не давали, – что слыша дурак и желая получить красный кафтан и шапку принуждён был идтить, слез с печи и начал обуваться и одеваться.

И как совсем оделся, взял с собою вёдра и топор, пошёл на́ реку, ибо их деревня была подле самой реки, и как пришёл на реку, то и начал прорубать прорубь, и прорубил чрезвычайно большую. Потом почерпнул в вёдра воды и поставил их на льду, а сам стоял подле проруби и смотрел в воду.

В то самое время увидел дурак, что плавала в той проруби пребольшая щука; а Емеля, сколько ни был глуп, однако ж пожелал ту щуку поймать, и для того стал он понемножку подходить; подошёл к ней близко, ухватил, вдруг её рукою, вытащил из воды и, положив за пазуху, хотел идти домой. Но щука говорила ему:

– Что ты, дурак! На что ты меня поймал?

– Как на что? – говорил он. – Я тебя отнесу домой и велю невесткам сварить.

– Нет, дурак, не носи ты меня домой; отпусти ты меня опять в воду; я тебя за то сделаю человеком богатым.

Но дурак ей не верил и хотел идти домой. Щука, видя, что дурак её не отпускает, говорила:

– Слушай, дурак, пусти ж ты меня в воду; я тебе сделаю то: чего ты ни пожелаешь, то всё по твоему желанию исполнится.

Дурак, слыша сие, весьма обрадовался, ибо он был чрезвычайно ленив, и думал сам себе: «Когда щука сделает так, что чего я ни пожелаю – всё будет готово, то я уже работать ничего не буду!» Говорил он щуке:

– Я тебя отпущу, только ты сделай то, что обещаешь! – на что отвечала щука:

– Ты прежде пусти меня в воду, а я обещание своё исполню.

Но дурак говорил ей, чтоб она прежде своё обещание исполнила, а потом он её отпустит. Щука, видя, что он не хочет её пускать в воду, говорила:

– Ежели ты желаешь, чтоб я тебе сказала, как сделать, чего ни пожелаешь, то надобно, чтобы ты теперь же сказал, чего хочешь.

Дурак говорил ей:

– Я хочу, чтоб мои вёдра с водою сами пошли на́ гору (ибо деревня та была на горе) и чтоб вода не расплескалась.

Щука тотчас ему говорила:

– Ничего, не расплещется! Только помни слова, которые я стану сказывать; вот в чём те слова состоят: по щучьему веленью, а по моему прошенью ступайте, вёдра, сами на́ гору!

Дурак после её говорил:

– По щучьему веленью, а по моему прошенью ступайте, вёдра, сами на́ гору! – и тотчас вёдра и с коромыслом пошли сами на́ гору.

Емеля, видя сие, весьма удивился; потом говорил щуке:

– Всё ли так будет?

На что щука отвечала, что «всё то будет, чего только пожелаешь; не забудь только те слова, которые я тебе сказывала». После того пустил он щуку в воду, а сам пошёл за ведрами. Соседи его, видя то, удивлялись и говорили меж собою:

– Что это дурак делает? Вёдра с водою идут сами, а он идёт за ними.

Но Емеля, не говоря ничего с ними, пришёл домой; вёдра взошли в избу и стали на лавку, а дурак влез на печь.

Потом спустя несколько времени говорили ему опять невестки:

– Емеля, что ты лежишь? Ты бы пошёл дров нарубил.

Но дурак говорил:

– Да, а вы-то что?

– Как мы что? – вскричали на него невестки. – Ведь теперь зима, и ежели ты не пойдёшь рубить дров, так тебе ж будет холодно.

– Я ленюсь! – говорил дурак.

– Как ленишься? – говорили ему невестки. – Ведь ты же озябнешь.

Притом они говорили:

– Ежели ты не пойдёшь рубить дров, так мы скажем своим мужьям, чтоб они тебе не давали ни красного кафтана, ни красной шапки, ни красных сапогов.

Дурак, желая получить красный кафтан, шапку и сапоги, принуждён был нарубить дров; но как он был чрезвычайно ленив и не хотелось ему слезть с печи, то говорил потихоньку, на печи лежа, сии слова:

– По щучьему веленью, а